Общежитие; комната №1<------------------------

Байльшмидт еле дошел до пункта назначения. Ну, а что вы хотели от вконец обленившегося за каникулы молодого человека?
Дверь была пнута ногой альбиноса, пропуская почти одиннадцатиклассника в помещение. Библиотекарь, пожилая японская женщина, что-то проворчала себе под нос при виде самого неугомонного ученика Хирогаты, и чуть ли не страдальчески вопросила у немца:
- Здравствуй, Гилберт. Дружок, зачем ты пожаловал?
- Учебники, - недовольный тоном женщины, буркнул парень, - нате, - и на столе образовалась бумажка, которая выдавалась всем ученикам в конце учебного года. В ней давался перечень учебных пособий, что требовался на следующий класс.
Библеотекарша пробежала глазами по списку, поправила очки и ответила:
- Хорошо, сейчас соберу все. А пока либо посиди тут - но только прошу, ОЧЕНЬ тихо -, или иди и погуляй.
- Будто бы я не умею тихо сидеть! - возмущенно возопил пруссак, но, поймав донельзя выразительный и красноречивый взгляд книголюбки, недовольно сморщился и понизил громкость голоса:
- Не смотрите на меня так, вы, женщина! Я могу и помолчать, да! А вы это, идите, идите, я тут подожду..
- Ты снова забыл мое имя, да? - ворчит работница.
Ну, что правда, то - правда.
Альбинос хмурится и молчит, а женщина, махнув на того рукой, удаляется в хранилище учебников. Байльшмидт же, забив на библиотекаря, вплыл в читальный зал.
Взгляд красных глаз наткнулся на светловолосую голову - знакомая с девятого класса девушка, которую, кажись, звали Мишель.
- Хе-хей, болтушка! Великий пришел!

Энтузиазм и желание выговориться от бельгийки так и пер.
-Привет, Гил! Как каникулы? У меня отлично! Ууу, рассказать, где я была? Я была в Австралии! Папе туда зачем-то понадобилось, так он и меня прихватил!..
- А я был в Фаттерлянде... - только попытался начать Байльшмидт, как его в то же мгновение перебила Мишель, лицо которой уже сделалось озабоченным и несколько тревожным. Парень изогнул бровь, слушая очередной поток слов:
-А ты уже все учебники взял? Я да. И кстати, ты не видел у одноклассников или кого-нибудь еще дополнительное пособие по биологии?
- Ну и сдалась тебе эта дурацкая биология, - проворчал Гилберт, надувшись,  после недовольно буркнул:
- Почти получил. Японская фрау пошла их мне искать. Кстати, ты в этом году в какой комнате? А буква класса? - поинтересовался немец, широко зевнув, - я вот в первой комнате теперь живу. А буква А... И ни одного одноклассника я еще не видел и рад. Я ж только вчера ночью прилетел, ага. И не тараторь так! Много же раз говорил! Великого меня нельзя не слушать! - последнюю фразу альбинос, судя по всему, прокричал слишком громко, на что послышался недовольный вопль библиотекаря:
- Гилберт, будь потише! Я тебя сейчас выставлю отсюда вон!

- А ты прав! Сдалась мне эта биология! Кстати, порадую тебя тем, что буква моего класса - А. Комната 20, - девушка чуть покраснела, а Гилберт тем временем переварил то, что они с неугомонной бельгийкой теперь в одном классе и ответил:
- Конечно я прав. Я же Великий. Неужели я могу быть неправ?
- А ты в столовой уже был? А как там с расписанием?.. Ой, смотри - солнечный зайчик!
А потом Мишель начала гоняться за пятнышком света, и Гилберт аж оторопел, ибо за каникулы успел отвыкнуть от гипер-энергии и детского характера Шопен. Однако, когда блик солнца исчез, одноклассница угомонилась.
- Ну, я ж говорил, что только вчера прилетел... И ничего не смотрел еще. Я вообще только-только проснулся и, пока тут не так людно, решил сбегать за учебниками, а тут ты нарисовалась, вот.
- Как Людвиг поживает? - наконец, вновь обратив внимание на Байльшмидта, спросила девушка.
- Нет бы спросить, как я Великий поживаю! - возмущенно буркнул пруссак, скрещивая руки на груди, - да разве ж с этим комодом может случиться что-нибудь такое, чтобы с ним что-то ненормально было? Ага, щас... - альбинос недовольно фыркнул, сдувая со лба мешающую прядь волос, которая лежала таким образом, что слишком неприятно щекотала нежную и чересчур чувствительную кожу Гилберта.

- Кровать забирай, если тот русский не против. А если против - все равно забирай. С большим удовольствием посмотрю, как вы будете ругаться.
- А кто тебе сказал, что мы будем ругаться? Вдруг руссиш миролюбивым окажется? И все равно кровать уже моя. Воттаквот! - важно заявил парень, поднимая вверх указательный палец и кивая.
- Мистер Бровь, говоришь? - спросила тем временем бельгийка. Альбинос вновь кивнул, тыкнув пальцем в бровь над левым глазом Артура.
- Видишь, какие? Небось ночью шуршать ими будешь... - Байльшмидт мерзко захихикал, довольно улыбаясь во все тридцать два акульих, а после вмиг посерьезнел:
- Не будешь же?
- А эта библиотекарь крикучая! - подала голос Мишель, пускаясь вскачь вокруг двух почти что одиннадцатиклассников:
- Однокласснички!
- Еще бы.. А еще меня крикливым зовет... да я по сравнению с ней - тихоня тихоней! - Гилберт фыркнул, прикрыв глаз, а после открыл уже оба, посмотрев на Артура:
- Ты так и не сказал, в какой класс определили.

-Эй-эй-эй, что это мы такие пошлые? - захлопала ресничками блондиночка. Точнее, одна из блондиночек.
- Кто пошлый, я пошлый? - искренне удивился Гилберт, состроив невинную мордашку, - Да я.. да я... Ты плохая.
- А мы не против? - послышался голос Артура.
- Почему бы милой фройлен не погостить у нас? Мы же такие хорошие, - тихо усмехнулся альбинос, вытаскивая завибрировавший телефон. Пришла смска от Людвига, на которую Байльшмидт тут де решил забить.
- Еще за щеки потискай.
- С превеликим удовольствием оторву тебе их, - милейшим образом улыбнувшись, слащаво проворковал Гилберт, выбивая мыском ботинка мотив какой-то песенки, - тебе очень пойдет.
- А когда ты заберешь учебники, пойдем в столовую? - подала голос Мишель.
- Пойдем, от чего ж не пойти. Но только попробуй сесть на мой стул - уши оторву, - пообещал немец, наблюдая за хаотично двигающимся сожителем.
- Женщина, шевелите поршнями! - даже англичанин уже не выдерживал.
- Да, давайте! Неужели так трудно набрать комплект учебников?

- Да, ты очень пошлый! И даже не строй невинные мордашки! Все равно ты пошлый!
- Да ни разу, - обиженно насупился Гилберт, собираясь уже пнуть Шопен, но вовремя вспомнил, что та является, собственно, девушкой, а девушек бить нельзя. Ну, кроме одной мерзопакостно-противной венгерки по имени Елизавета Хедервари.
- В столовую я с вами иду, - послышался голос англичанина, на что Байльшмидт кивнул.
- Только сначала надо зайти в общагу и положить книженции, которые нам никак не наберут!
- Да готово, готово. Идите сюда, вы, крикливые создания! Скорее бы вы уже отучились.. - парень рванул в приемную, чуть ли не опрокинув один из шкафов на Керкланда. Ну вот прямо совершенно случайно.
- Господи, ну наконец-то. Mein Gott! какая же вы медленная. Типичная женщина, - фыркнул Байльшмидт, за что бы награжден ну очень страшным взглядом библиотекарши, - и не надо мне тут ля-ля! Эта школа очень многого лишится с моим уходом! - хмыкнул пруссак, горделиво вздернув нос и скрестив руки на груди.

- Забирай уже, Великий. Все уже знают, насколько ты прекрасен, незаменим и далее по списку.
- Я всегда знал, что ты от меня без ума, - уверенно заявил Байльшмидт, довольно усмехнувшись, а после запихнул совершенно ненужные книженции себе в сумку.
- Гиил, ну побыстрее! Я уже чую запах круассанов в столовой! - проныла Мишель. Которая, кстати, уже стояла у двери.
- Обжора, - проворчал парень, еле заметно улыбнувшись, - ладно, потопали уже в общагу, а потом наешься своих круассанов. Сколько душеньке угодно, - немец проследовал к двери, отстраняя Шопен, и открыл жутко скрипучую и вообще противную, тяжелую дверь.

---------->Общежитие; Комната № 1.